4.1 Возможность возникновения "мифа" о Христе в иудействе и язычестве

Одним из пунктов, который особенно очевидно раскрывает тенденциозность и отсутствие научного метода исследования у мифологической школ, является вопрос о Лице Господа Иисуса Христа. Как известно, Б. Бауэр, Древе и их последователи утверждают, что евангельского Иисуса Христа никогда не существовало. Его создало народное воображение. Иисус Христос является не более как одним из мифов, порожденных религиозной фантазией евреев и язычников. Языческая древность эпохи возникновения христианства знала множество подобных мифических божеств, которые так же, как и Христос, рождались, умирали и воскресали. Мифичность Христа подтверждается и тем, говорят мифологисты, что о Христе ничего не сообщают ни еврейские, ни языческие писатели того времени, и от Него Самого не осталось ни единой строки.

Рассмотрим, насколько обоснованы эти утверждения.

1. Трудно представить себе более неподходящий образ Мессии для иудеев, чем Господь Иисус Христос. Во-первых, Мессия в иудейском сознании - это царь. никогда не умирающий, который должен поработить все народы евреям и дать им всю власть и полное материальное благо на земле. Этот миф о Мессии ко времени пришествия Спасителя стал центральной идеей иудаизма и усиленно внедрялся в сознание евреев священниками, раввинами и старейшинами иудейскими. Поэтому и был распят Иисус Христос, как совершенно не соответствующий этой новой антибиблейской идеологии. Именно по причине глубокого укоренения этого страшного мифа, разлагающего душу еврейского народа, христианство было им отвергнуто и подвергалось в течение всей истории всевозможным преследованиям. Распятый Мессия - Христос - величайший соблазн иудеям. Такого мифа они создать не могли.

Во-вторых, Мессия - Иисус Христос, по Евангелию, есть Сын Божий, истинный Бог, равночестный Отцу. Но это учение для узко монотеистической раввинистической религии является прямо оскорбительным. Попытки выразить перед иудеями эту истину, как известно, окончились безрезультатно - Его пытались побить камнями.

В-третьих, Иисус Христос есть Сын Божий, воплотившийся от Пресвятой Девы Марии. Эта истина о рождении Мессии от непорочной Девы (т.н. партеногенез) в христианстве является основополагающей, на которой строится все догматическое учение Церкви о спасении ("Днесь спасения нашего главизна..." - тропарь Благовещению). Однако для ветхозаветного сознания эта идея противоестественна и совершенно неприемлема. Поэтому справедливо замечание польского профессора В. Квятковского, когда он пишет: "Все согласны с тем, что идея партеногенеза не могла возникнуть на почве иудейской".

Такого учения в сознании иудейском не могло возникнуть.

2. Столь же невозможно представить себе, чтобы и языческий мир мог породить миф о Спасителе народов в образе еврейского пророка, окончившего свою жизнь позорной смерть раба на кресте. Да, язычники мечтали о золотом веке, о его возвращении, но связывали его наступление с гением императора, нового Августа, облеченного властью, славой, богатством, красотой и т.д. Сам идеал спасения в язычестве (как и в иудействе), заключается не в плодах духа, а в достижении всевозможных материальных благ, которые должен был дать человечеству царь всей земли" Тот же профессор В. Квятковский пишет: "Идея спасителя в эллинстве, а особенно в культе кесарей, никогда не имела нравственного смысла, но обозначала физическое избавление личности, города, государства от земного несчастья, например, от болезни, неурожая, от врага". Нищий же Христос, не только не давший никаких материальных благ, но и Сам повешенный на древе, был действительно безумием для эллинов. Совершенно естественна поэтому была и реакция язычества на проповедь христианства: "Об этом послушаем тебя в другое время" (Деян. 17, 32), "Безумствуешь ты, Павел" (Деян. 26, 24), а затем и: "Христиан ко львам".

3. Только для человека совершение незнакомого с древними мифами о так называемых умирающих и воскресающих богах, как, например, об Осирисе, Адонисе, Аттисе и других богах языческих религий того времени может показаться в сказаниях о них что-то подобное жизни Христа. (Разбор этих мифов приведен в п. 2.3.) Как уже было показано, эти языческие божества являли собой символы умирающей и воскресающей ежегодно, с наступлением осени и весны, природы. Поэтому в сказаниях о них и о их жизни нет никаких исторических фактов. Не известны ни время, ни место жизни их, ни их современники (фараоны, цари и т.д.), ни какие-либо исторические события, связанные и их именами, деятельностью, их времени жизни. Здесь нет ни воплощения с реальным и тем более вечным принятием естества человеческого, ни жертвенных, добровольных страданий, ни действительного, однажды свершившегося Воскресения из мертвых. Напротив, эти боги возрождаются и умирают вместе с природой каждый год, их жизнь неумолимо обусловлена жизнью природы, их страдания принудительны и для них неожиданны, их смерть поэтому не несет в себе ни малейшего намека на добровольную жертвенность и само их воскресение не имеет ни какой нравственной духовной ценности. Все мифы о так называемых умирающих и воскресающих языческих богах на одно лицо. Все наполнены безнравственной, гнусной атмосферой. Неудивительно поэтому, что христианство от начала своего бытия резко отрицательно смотрело на язычество, как на нечто совершенно чуждое ему, как на свой антипод.

Образ Христа глубоко и принципиально отличен от мифических божеств языческой древности. Воплощения языческих богов носят характер призрачности и временности. Господь Иисус Христос не только Бог, но и истинный Сын Человеческий, имеющий действительное и полноценное человеческое естество, навеки соединенное с Божеством. По наличию в Нем двух природ - Он Богочеловек. Но по единству Лица - Он Сын Божий, равночестный во всем Отцу и Святому Духу. Это христианское учение о наличии двух навеки соединенных реальных природ, Божественной и человеческой, во Христе является исключительно единственным во всей истории и философии. Христос - идеал совершенства и в нравственном отношении. Его жизнь, страдания и смерть целеустремленны, осмысленны и носят характер добровольной жертвенности. Его рождение, смерть и Воскресение однократны и неповторимы. Его жизнь не связана ни с какими богинями. Наконец, Он то историческое Лицо, о Котором сохранилась масса разнообразных свидетельств.

4.2 Исторические свидетельства об Иисусе Христе

Не касаясь свидетельств Священного Писания Нового Завета и многочисленных христианских авторов (начиная с конца I в. н.э.), которые все в полном согласии и единодушии сообщают не только о многих подробностях земной жизни Основателя христианства, но и прямо подтверждают Его Божественное достоинство, - остановимся лишь на свидетельствах внехристианских, свидетельствах даже самих врагов христианства, с тем, чтобы уже с полной и окончательной достоверностью убедиться в историчности Лица Господа Иисуса Христа.

Первым из языческих свидетелей о Христе является известный римский государственный деятель и ученый эпохи императора Траяна Плиний Младший (62 - 114). Будучи назначен правителем Вифинии, он обнаружил там множество христиан. Результаты своих судебных расследований он сообщил императору приблизительно около 110 г. в следующем письме:

"Плиний императору Траяну.

...Я никогда не присутствовал на следствиях по делу о христианах: поэтому я не знаю, чем и в какой степени их следует наказать или как вести дознание. Я очень колебался, надо ли, вынося приговор, делать разницу между возрастами или же ничем не отличать нежный возраст от людей взрослых, прощать ли раскаявшихся, или же человеку, который был христианином, отречение не идет в пользу, и следует наказывать само имя, даже при отсутствии преступления, связанного с именем. Пока что с теми, кого приводили ко мне в качестве христиан, я придерживался такого образа действий. Я спрашивал их самих, христиане ли они; сознавшихся спрашивал второй раз и третий, угрожая им казнью, упорствующих велел уводить на казнь. Я не сомневался, что какова бы не была сущность их признания, их следовало, конечно, наказать за непреклонную закоснелость и упрямство. Были такие же безумцы, которых я, как римских граждан, решил отправить в Рим. Вскоре в ходе самого разбирательства, как это обычно бывает, преступников стало набираться все больше и больше, и появились многочисленные виды их. Мне был предложен список, составленный неизвестным и содержащий много имен. Тех, кто отрицал, что они являются христианами или были ими, я решил отпустить, когда они вслед за мной призвали богов, совершили пред изображением твоим, которое я велел принести вместе со статуями богов, жертву ладаном и вином, а кроме того обругали Христа: настоящих христиан нельзя принудить ни к одному из этих поступков. Другие, названные доносчиком, сказали, что они христиане, а затем отказались от этого, сказав, что они были христианами, а затем отпали, некоторые за три года, другие за много лет назад, некоторые за двадцать. Все они почитали и твое изображение, и статуи богов, и обругали Христа. Они утверждали, что вся их вина и заблуждение состояли в том, что они, обычно по определенным дням, собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, триста как Бога и клятвенно обязывались не преступление совершать, а воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, нарушения слова, отказа выдать доверенное. После этого они обыкновенно расходились и приходили опять для принятия пищи, обычной и невинной, но что и это они перестали делать после моего указа, которым я, по твоему распоряжению, запретил тайные общества. Тем более счел я необходимым под пыткой допросить двух рабынь, называвшихся прислужницами, и не обнаружил ничего, кроме безмерного, уродливого суеверия, поэтому, отложив расследование, я прибегаю к твоему совету. Дело, по-моему, заслуживает обсуждения, особенно вследствие числа тех, над кем нависла эта угроза: множество людей всякого возраста, всякого звания и обоих полов идут и будут идти на гибель. Зараза этого суеверия прошла не только по городам, но и по деревням и поместьям, но кажется, ее можно остановить и помочь делу. Достоверно установлено, что покинутые храмы опять начали посещаться, торжественные службы, давно оставленные, восстановлены и корм для жертвенных животных, на которых до сих пор едва-едва находился покупатель теперь опять распродаются. Из этого легко заключить, какое скопище людей можно исправить, если дать место раскаянию".

Таким образом, Плиний сообщает о широком распространении христианства в его время в Малой Азии во всех классах общества и говорит даже о некоторых отпавших 20 лет тому назад. Следовательно, община христиан возникла там не позднее 80-х годов. Самое замечательное, конечно, в этом свидетельстве - упоминание о Христе не только как о Лице. историческое существование Которого не у кого не вызывает сомнений, но и как о Том. Кого христиане почитают как Бога. Это свидетельство является одним из весьма ярких подтверждений действительности явления Бога во плоти в данное историческое время. Ибо за те максимум 50 лет, которые отделяли возникшую Вифинскую общину от вознесения Христа, миф не мог возникнуть и тем более утвердиться в сознании людей настолько, чтоб за веру в Божественность Христа шло на любые пытки и смерть "множества людей".

Следующее важное свидетельство о Христе содержится в рассказе крупнейшего римского историка Тацита Публия (55-120) о пожаре Рима (64 г.), бывшего во время императора Нерона (54-68 гг. н.э.). Утверждали, что пожар этот, уничтоживший 2/3 города, начался неслучайно, но его специально устроил Нерон, чтобы полюбоваться столь необыкновенным редчайшим зрелищем и чтобы лучше представить себе пожар Трои. Слух об этом преступлении Нерона разошелся по всему Риму. Нерон, чтобы подавить его решил свалить всю вину на христиан, о которых в Риме ходили самые нелепые слухи. Тацит, повидимому, им верил. В своих "Аниалаж" поэтому он пишет следующее:

"И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виновных и придал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами, триста, от имени Которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтии Пилат, подавленное на время это зловредное суеверие вновь прорываться стало наружу и не только в Иудее, от куда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежавшим к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады; тогда же он дал представление в цирке, во время которого сидел среди толпы в одежде возничего или правил упряжкой, участвуя в состязании колесниц. И хотя на христианах лежала вина и они заслужили самой суровой кары, все же эти жестокости пробуждали сострадание к нему ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона".

В этом небольшом отрывке сказано многое: время жизни Иисуса Христа (при императоре Тиберии - 14-37 гг. н.э.), и факт его казни прокуратором Понтием Пилатом, и название Его последователей христианами, их большое распространение в империи уже в 60-е годы. Все это полностью согласуется с христианскими свидетельствами.

Третий не менее знаменитый римский историк Гаи Светоний Транквил (70-140) в своем труде "Жизнь двенадцати цезарей" оставил такие две заметки, имеющие прямое отношение к исследуемому вопросу. В жизнеописании императора Клавдия (41-54) Светоний сообщает, что "иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он изгнал из Рима". Об этом указе сообщается и в книге Деяний, где говорится, что апостол Павел, прийдя в Коринф, нашел там высланных иудеев, "потому что Клавдий повелел всем иудеям удалиться из Рима<" (18,2). Таким образом, благодаря сообщению Светония, стало ясно, почему Клавдий изгнал евреев из Рима - по причине волнений из-за Хреста. Светоний не потрудился узнать о том, кто такой Хрест. Книга же Деяний прекрасно раскрывает нам характер тех волнений, которые происходили среди иудеев в результате распространения христианства. Ясно и Кто такой Хрест, из-за Которого так волновались евреи. Правда, некоторые исследователи отрицательного направления пытаются поставить под сомнение это упоминание Светоний о Христе, поскольку он пишет о Хресте, а не о Христе. Однако советский лингвист И.М. Тройский пишет по этому поводу следующее: "Группу - Хри - мы имеем в словах - Христос и христианос, которые согласно установленной нами закономерности должны были при живом заимствовании звучать по-латыни - Простое, хрестианос. Действительно, такова была в течение долгого времени традиция устной речи, сохранившаяся во французской форме - Кретьен...

Звучание Хрестус, хрестианус - являются, таким образом, совершенно закономерным результатом интерференции латинской и греческой звуковой системы, одной из реализаций более широкого общего правила передачи греческих звуков в народно-разговорной латыни, подтверждающегося на ряде примеров.

Все сказанное выше - давно установленные вещи почти азбучные истины. Далее И. Тройский решительно возражает против утверждения, что имя Хрест "было довольно обычным и часто встречается в писании", (А.Б. Ранович). Он пишет: "Однако, сколь ни часто это имя, нет ни одного случая, чтобы носителем его был еврей. Еще более странным представляется мелькающее у некоторых авторов предположение или даже утверждение, что этот Хрест был рабом: волнения в иудейской среде 1в. н.э. не имели никакого отношения к рабским движениям. И вообще было бы совершенно невероятным совпадением, чтобы имя Хрестус, латинский народно-разговорный рефлекс греческого Христос, оказалось тождественным с именем безвестного иудейского смутьяна".

Второе интересное место у Светония находим в жизнеописании императора Нерона. Перечисляя положительное, с его точки зрения, деяние императора, Светоний в частности говорит, что были "наказаны христиане, приверженцы нового и зловредного суеверия". Это замечание историка-язычника, хотя и отрицательно по отношению к христианству, важно тем, что свидетельствует не только о существовании христиан в конце 50-60-х годов, но и о его уже весьма широком распространении в империи в это время. Все это полностью совпадает со свидетельствами христианской литературы о данном периоде жизни Церкви и подтверждает тем самым историчность Того, именем Которого называли себя Его последователи.

У Светония имеется еще одно сообщение, подтверждающее историческую достоверность фактов, передаваемых книгами Нового Завета. Светоний пишет об императоре Клавдии, что "любил он и Феликса, которого поставил начальником когорт и конных отрядов в Иудее". О Феликсе, как известно, упоминает книга Деяний (гл. 23, 24, 25).

Весьма ценное свидетельство об Иисусе Христе оставил еврейский историк Иосиф Флавий (37-100) в своем сочинении "Иудейские древности", написанном около 93 года. Во всех известных списках "Древностей" это место читается так: "В это время жил Иисус муж мудрый, которого едва можно назвать человеком, потому, что он совершал дела, учитель таких людей, которые принимали истину с радостью. Он привлекал к Себе многих исследователей, как из иудеев, так и из греков. Он был Христос. И после того, как Пилат, по доносу знатнейших наших мужей, присудил Его к крестной смерти, однако не оставили Его те, которые и прежде Его любили. Он опять явился им живой в третий день, как пророки Божий предсказывали об этих и многих других, относящихся к Нему делах. И до сего дня не исчез род христиан, названных так по Его имени".

Однако, эта греческая версия до сих пор считалась не соответствующей подлинному тексту Флавия, но видоизмененным христианами (ранее 300 года) вариантом. Основанием для такого убеждения служило то обстоятельство, что Иосиф Флавий не будучи христианином, а оставаясь иудеем по вере, не мог об Иисусе Христе утверждать, что Он был Мессией. В связи с этим интересно отметить вышедший летом 1971 года в Иерусалиме труд, в котором сообщается о найденной арабской версии свидетельства Флавия. Это текст "Древностей" у арабского историка-христианина Х века, епископа Агапиоса. Арабская версия этого места такова: "В то время был человек мудрый, именуемый Иисусом, жизнь Которого была совершенной. Его добродетели нашли общее признание, а многие евреи и язычники стали Его учениками. И Пилат осудил Его на крестную смерть и те, кто стали Его учениками, проповедовали Его учение. Они утверждали, что Он явился им живым через три дня после Его мученической смерти. Быть может Он и был тем Мессией, о Котором пророки рассказывали чудеса?".

Оставляя на суд и совесть историков решать вопрос о том, какой из этих текстов является подлинным, мы, независимо от результата их решения, имеем уже как минимум весьма ценное свидетельство о том, что Иисус Христос действительно жил, что Он был Человеком совершенной жизни, что Он имел многих учеников и был распят Пилатом на кресте, что общераспространенной среди уже первых христиан была вера в Его Воскресение на третий день, вера в Его мессианское достоинство.

Другое место в "Иудейских древностях" является еще одним подтверждением не только историчности Лица Господа Иисуса Христа, но и большой распространенности уже в то время веры в Него как Мессию. В книге 20-й, гл. 9 читаем: "Первосвященник Анна собрал суд и поставил перед ним брата Иисусова, называемого Христом, по имени Иакова и некоторых других, которых обвиняли в нарушении закона, и приказал побить их камнями". Данное сообщение, кроме прямого свидетельства о Христе, важно также и тем, что еще раз подтверждает историческую подлинность тех фактов, которые передают нам священные книги Нового Завета. Это замечание относится и к третьему месту у Иосифа Флавия, где он сообщает об Иоанне Крестителе, называя его "праведным мужем". Рассказывая же о его казни Иродом, Иосиф добавляет, что происшедшая вскоре после этого гибель войска Ирода была Божиим наказанием Ироду за смерть Иоанна".

Наиболее древнее (из нехристианских), повидимому, сообщение об Иисусе Христе было опубликовано в 1855 году. Это письмо Мары бар Серапиона, сирийского философа, к своему сыну, написанное из плена в конце 1 - начале II века. Письмо хранится в единственной рукописи VI-VII века в Британском музее. Подлинность письма не вызывает сомнений. Письмо это интересно тем, что Мара не называет в нем Иисуса Христа по имени, хотя и говорит о Нем. Вот это место письма:

"Скажи нам, мудрейший из людей: На какое обладание может положиться человек?

Ибо какую пользу получили афиняне от того, что они убили Сократа, - ведь возмездием им за это был голод и чума?

Или самосцы, что сожгли Пифагора, - ведь вся страна их в единый миг была занесена песком?

Или Иудеи от казни своего Мудрого Царя - ведь с этого времени у них было отнято царство?

Ибо Бог справедливо воздал за этих трех мудрецов: афиняне умерли от голода, самосцы были затоплены морем, иудеи сокрушены и изгнаны из своего царства, живут повсюду в рассеянии. Сократ не умер: благодаря Платону; ни Пифагор: благодаря кумиру Геры; ни Мудрый Царь: благодаря новым законам, которые Он дал".

Как замечает Э. Барниколь, "если письмо это подлинное - а мне не известно, чтобы оно оспаривалось кем-либо их ученых - в таком случае оно написано человеком, незнакомым с нашими четырьмя Евангелиями и даже с историей страстей...".

Подтверждением исторической достоверности сообщаемых евангелистами фактов из жизни и деяний Господа Иисуса Христа является и подлинный текст иудейского Талмуда, этого огромного собрания сочинений авторитетных раввинов, создававшееся постепенно в течение многих веков. В современных изданиях Талмуда нет никаких упоминаний о Христе и христианстве, поскольку "со времени Базельского собора (1431 - 1438) Церковь Католическая приняла под свою опеку издание Талмуда...; сделанное потом в Базеле издание Талмуда 1581 г. под присмотром Марка Марина принято было в образец для прочих изданий, выходящих под контролем церкви и христианских правительств: во всех этих изданиях не входили в текст Талмуда места, касающиеся лица Иисуса Христа и определяющие отношение иудеев к христианам. Вследствие этого Талмуд в настоящее время является неполным, пропусков в нем чрезвычайно много". "Но исключенные из текста Талмуда места эти не остались забытыми в памяти иудеев". Некоторые из этих мест известны. Талмуд дышит глубокой неприязнью ко Христу и христианству. Не упоминая имени Иисуса Христа ("Пусть имя Его и память о Нем искоренятся", - заявляет иудейская книга "Толдот Ешуа"), Талмуд в оскорбительной форме. но тем не менее сообщает, что Он родился от Марии (Шаббат, 104,2), Которая происходила от рода Давидова, - что с Иосифом и Марией Он бежал в Египет, где научился магии, и с ее помощью "делал Себя Богом" (Санхедрин, 107, 2), творил чудеса и говорил, что взойдет на небо. Накануне Пасхи Он был повешен, ибо предался чародейству, соблазнял израильтян переходом в чужую религию и в Его оправдание никто ничего не сказал. Он был царской крови (Санхедрин, 43, 1) и др.

Свидетельства о Христе находим также у языческого писателя II века Цельса в его сочинении, направленном специально против христианства, "Логос алифис" (Истинное слово). Он приводит все важнейшие события из жизни Спасителя и даже сообщает многие подробности (отречение ап. Петра, например), рассказывает также о чудесах, но все объясняет извращенно, подобно Талмуду, представляя Иисуса Христа волшебником и обманщиком.

В меньшей степени, но также говорит о Христе как исторической Личности: Лукиан Самосатский (+200) в сочинении "Жизнь Перегрина", в котором он называет Христа "распятым софистом"; филосов-неоплатоник Порфий (+304) в сочинении "философия оракула", где Личность Христа представлена в типично языческом освещении (Он назван благочестивым мужем, взошедшим за свои добродетели на небо и увенчанным после смертной казни бессмертием, - но Ему, по недоразумению, христиане поклоняются как Богу), император Юлиан Отступник (361-363), сочинения которого дышат ненавистью ко Христу, но, как пишет профессор П. Светлев, не отрицают Его существования и чудес, чем приносят большую услугу христианству.

Замечательными свидетельствами об Иисусе Христе как о действительном Сыне Человеческом и истинном Боге являются древнейшие христианские базилики, катакомбы, особенно римские, и различные изображения в них Спасителя, передающие в камне и цвете Его жизнь, страдания, смерть и Воскресение, Его деяния и учение.

Красноречивым памятником Христу-Спасителю является Палестина и преимущественно Иерусалим, где почти каждый камень напоминает о жизни Божественного учителя.

4.3 "Женское божество" в языческих религиях и попытки отыскать таковое в христианстве

В соответствии с натуралистическим характером языческих религий стоит то обстоятельство, что "около каждого бога мы встречаем всегда и богиню жену". Так, Таммуза любит богиня Иштар. У Осириса имеется жена-сестра Исида. Адонис связан с Астартой, Аттис - с Кибелой, "Великой матерью". Это вполне соответствовало натуралистическому характеру языческих верований, где производящий принцип (бог) требует дополняющего его начала рождающего, женского (богиню). Между тем, в религиях супранатуралистических - древнееврейской и христианской - нельзя найти ни малейшего следа того, чтобы рядом с Богом Откровения стояла какая-нибудь богиня. Еврейский язык совсем не знает слова "богиня". И даже представитель отрицательного направления в библейской науке А. Ревиль должен был сказать, что "как бы мы далеко ни углублялись в древность, мы не найдем и признаков того, чтобы Бог Израилев имел когда-нибудь подругу или спутницу". Тем более нет ничего общего с мифологическими Изидою, Афродитою, Кибелою. Правда, в сочинениях мифологов можно встретить утверждение, что Пресвятая Дева Мария является модификацией древней индийской богини Майи, но в качестве единственного доказательства этой мысли указывается на звуковое сходство между именами христианской Богоматери и индийской богини. Но, во-первых, мифологи выпускают из виду то обстоятельство, что евангельские рассказы о Матери Христа Спасителя дышат полным убеждением в Ее действительное существование и в живое отношение к Ней Христа, тогда как легендарный характер мифов о Майе становится сразу заметным даже при поверхностном знакомстве с мифом. Во-вторых, сходство между именами должно быть сведено к нулю, если мы обратим внимание на то, что оба указанных слова происходят от совершенно разных корней: еврейское от глагола "быть твердым, стойким" (Мариам - госпожа), а "Майя" - одного корня с персидским - чары, грезы. А в-третьих, звуковое внешнее сходство - слишком слабое доказательство.